Не знал, не стеснялся

Давно было, ещё перед поступлением в первый класс… Мать с отцом были в разводе, однако отец уговорил её: отпустить меня поехать к Чёрному морю. Ну и отправились – я, отец и его подруга.

Сперва, конечно, мне было непривычно купаться на пляже нагишом, всё-таки народа много, да и пространство немаленькое – не то, что у нас на лесном озере. Но, вскоре я пообвыкся, и стал чувствовать себя увереннее. С пляжа и до дома, где снимали «угол», я зачастую ходил не надевая трусов, благо, тропинка пролегала по безлюдным горам, заросших густой растительностью, ну и, само собой, в доме и в периметре двора я тоже ходил голяком. Единственно, чего я стыдился всегда, это когда на пляже или в бане, при всех, у меня случался стояк.

В бане стыдился – особенно. У себя в городе, в баню я отправлялся обычно с дедом, который зорко бдил: если писюн у меня становился торчком, дед ругался и брызгал на него водой, пока писюн не спадал до висячего положения.
А вот отцовской подруги я совсем не стеснялся. Кстати, при ней и зашёл разговор с отцом о торчащем писюне, – я задал отцу вопрос что-то вроде «А почему становится твёрдым?». Отец сказал, чтобы я не стеснялся.

Ну я так и понял: что стесняться темы писюна вообще не нужно… и тут же поспешил задать ему ещё один волнующий меня вопрос типа «А почему он сначала твёрдый, а потом становится щекотно?»…. «Щекотно» – так я называл кончание, которому научился ещё в детском саду (во время тихого часа делать было нечего, вот само как-то и получилось). Однако, отец, видимо, не понял, о чём я рассказываю, ну и, наверное, не догадывался, что дрочу уже в таком мелком возрасте…. и мне пришлось показать, как я это делаю. Зажав писюн между ног, стал его катать туда-сюда, пока не началось «щекотно».

Отец мне что-то объяснил, но вот что, я совсем не помню... знаю только, что ничего негативного он не выразил, а его подруга, по-моему, вообще никак не отреагировала.

Как бы то ни было, но при взрослых я «так» больше не делал никогда.
Когда я подрос и стал «кое-что» понимать, ещё много лет боялся, что отец вспомнит этот случай и задаст мне какой-нибудь постыдный вопрос, на который я постесняюсь ответить.